Глава десятая

Благость (χρηστότης, доброта)


Χρηστότης – греческое слово, переведенное в Послании к Галатам 5,22, как «благость». Нам легче будет понять эту пятую составляющую плода Духа, если думать о благости, как о том, что хорошо, как о добре и доброте (как это слово и переведено во многих современных переводах).

Итак, давайте поговорим о доброте. Хотя о чем здесь можно говорить? Но в то же время доброта поставлена рядом с радостью, миром и остальными составляющими качеств настоящего верующего, где доброта кажется такой мелочью, такой заурядной вещью, о которой и упоминать то не стоит. Ведь это… просто доброта. Но может быть, в ней все же есть что-то большее, чем нам кажется?

Что мы думаем о доброте? Возможно, под словом «доброта» мы подразумеваем действие. Можно считать, что доброта, это подать чашу холодной воды жаждущему, как о том говорил Христос (Мф 10,42, самое малое, что можно сделать для другого верующего). И опять можно заметить, насколько важна мелочь – просто чаша с холодной водой – подтверждение нашего предположения о незначительности понятия «доброта». Доброта, похоже, является той обыкновенной и повседневной вещью, которую каждый может делать для любого. Ясно, что в обществе существует такая доброта, к которой побуждает само общество. Все мы, в основном, вежливы (добры) друг к другу, потому что так положено в обществе. Так ведут себя все цивилизованные люди. Если мы хотим сохранить друзей, работу, семью и жить относительно спокойно, нам необходимо вести и соответствовать определенному виду «доброты», быть вежливыми. Если мы не бываем таковыми, то о нас думают, что мы грубы, невоспитаны и недружелюбны, да и сами мы начинаем ощущать свою вину и удаленность от общества.

В основном, все мы вежливы, ибо нам самим нравится быть вежливыми. Нам не хочется, чтобы о нас думали плохо. Именно это, как я полагаю, и является главной причиной проявлений вежливости и доброты. Это чисто общественный вид «доброты». И именно поэтому мы и думаем о доброте, как о такой незначительной вещи. Мы приравниваем ее к простой повседневной вежливости, которая, как мы видим, слишком часто заменяет настоящее сочувствие и заботу! Итак, как такая повседневное хитрое изобретение человеческого общения может превратиться в одну из составляющих плода Духа?! Ведь всем понятно, что вежливость не является частью плода!

Не поймите меня превратно. Я совсем не против вежливости и не призываю к анархии и цинизму. Вежливость сама по себе не плоха. Она помогает удерживать людей в определенных рамках, чтобы люди не вгрызались друг другу в глотки. Вежливость всё же лучше ненависти. Только представьте, если бы хамство стало нормой!

Очевидно, что Павел под добротой (благостью), как составляющей плода Духа, имел в виду нечто совсем другое, нежели простая вежливость. Эта доброта, эта благость, должна быть чем-то гораздо лучшим. И это действительно так!

Как я уже говорил, мы склонны считать доброту за такое же действие, как, скажем, предложение чаши холодной воды. И тут необходимо вспомнить, что плод Духа – это, в основном, не то, что мы делаем, а то, какие мы есть. Предложение чаши с водой (как и любое другое дело) – это действо. На предложение чаши холодной воды нас должно подвигнуть нечто изнутри, духовная доброта, душевное побуждение, а не желание показаться вежливым. Ведь вполне возможно предложить чашу и без внутреннего желания и побуждения. Это вообще не должно делаться из-за одной только вежливости!

Если мы делаем что-то хорошее, что-то доброе, сжав зубы из-за того, что на самом деле не хочется этого делать, или нет времени, или у нас есть дела поважнее и поинтереснее, то это не настоящая доброта. Иногда мы поступаем так как нужно только потому, что не удалось отвертеться. Но это ведь совсем не то, что мы думаем о плоде Духа, не так ли? Не могу поверить, что Христос в таком духе может подталкивать кого-нибудь в спину предлагать «чашу холодной воды». К несчастью некоторые (если не большинство!), помышляющие о Христианской доброте, действуют именно так. Доброта без теплоты, формальная доброта, ничем не лучше простой вежливости. Проявление доброты не от души, а потому, что так нужно – не доброта. И может ли такая доброта быть похожа на настоящую благость? Греческие слова, «χρηστότης» (благость) и «χρηστός» (благо) происходят от одного корня, и, как правило, в Писаниях говорят о благости духовной, похожей на благость Самого Бога (Лк 6,35) и Христа (1Пет 2,3).

Больше, чем в половине случаев слова «χρηστότης» и «χρηστός» в Новом Завете относятся к благости Божией.

«богатство благости» (Рим 2,4);

«благость и строгость Божию» (Рим 11,22);

«если пребудешь в благости» (Рим 11,22);

«богатство благодати Своей в благости» (Еф 2,7);

«благость и человеколюбие Спасителя» (Тит 3,4; перевод еп. Кассиана);

«благость Божия ведет тебя к покаянию» (Рим 2,4);

«Он благ и к неблагодарным» (Лк 6,35);

«будьте… добры, сострадательны, прощайте… как и Бог» (Еф 4,32).

Лучше всех, из стихов представленных выше, о естестве благости Божией сказано в Еф 2,7. И плюс еще два последующих за ним стиха: «дабы явить в грядущих веках преизобильное богатство благодати Своей в благости к нам во Христе Иисусе. Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился» (Еф 2,7-9).

Здесь Божия благость неразрывно переплетена с Его преизобильным богатством благодати. Его благость – одно из главных качеств Бога и, предполагаю, самое главное, благодаря которому Он и являет нам Свою благодать. Пользуясь случаем, посмотрим на благодать поближе.

Благодать. Давать блага. Давать даром все хорошее, что только нужно человеку. И в этом суть отношений Бога к нам.

Под благодатью подразумевается множество значений. Лично мне больше всего нравится то, что она доступна. То, что Бог все время дает блага всем, в том числе и мне. Богу в точности известно кому что нужно, как всем вместе, так и каждому в отдельности. Ему в совершенстве известно, что сами для себя мы ничего не можем сделать, и что по Его законам нам всем ой как далеко от бессмертной славы. Но, несмотря на то, что Он мог бы вполне обоснованно отделить нас от нашей духовной незрелости, Он продолжает возиться с нами. Он все еще возится с ними, несмотря на то, что мог бы легко отделить неблагодарных и злых! Он по-настоящему добр по отношению к нам, как говорит Иисус (Лк 6,35). Помню своего коллегу по работе, который однажды сказал, что если бы его кто-нибудь попросил защитить человечество от полного уничтожения перед Богом, у него не нашлось бы ни одного довода в защиту его. Он бы сказал: «Ты (был) взвешен на весах и найден очень легким». Не трудно понять его чувства, а потому-то так и удивительна та доброта, та благость, то милосердие, которое являет Бог в пораженных грехом задворках Своего вселенского дома!

Бог говорит, что Он «Бог, всякий день строго взыскивающий» (Пс 7,12). Но Он терпит нас! И все время доступен нам! Мы до сих пор не уничтожены. Нас не переместили в заоблачные выси Олимпа, чтобы мы могли смотреть оттуда вниз на землю, и постоянно видеть свое греховное поведение и мучиться от несбывшихся надежд. Нас любят и понимают. А благодать также содержит в себе мысль о понимании, не так ли? Доступность сотворена для нас, и мы это понимаем. «Ибо Он знает состав наш, помнит, что мы – персть», - говорит псалмопевец (Пс 102,14). Однако это совсем не означает, что Бог возится с нами только потому, что Он знает, что мы, в сравнении с Ним, всего лишь механизмы, сделанные из пыли и грязи. Псалмопевец для слова «состав» использует еврейское слово переводимое в других местах, как «мысль, помышление». В нашем переводе легко не заметить смысла этого стиха, что Бог знает, о чем мы думаем, что Он полностью понимает нас, а потому и доступен нам (а мы Ему) и заботится о нас. Ему известен состав наших помышлений!

Иисус в этом отношении был таким же. Нам сказано, Он «не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке, ибо Сам знал, что в человеке» (Ин 2,25). Есть много мест, где говорится, что Иисус в точности знал, о чем думают окружающие Его. И это было, пока Он был на земле, так что же говорить, когда Христос пребывает на небесах Первосвященником? Сказано, что, как Первосвященник, Он «может сострадать нам в немощах наших» (Евр 4,15). У нас есть Первосвященник, через Которого мы можем уверенно приступать к Богу в молитве. Четвертая глава Послания к Евреям заканчивается так: «Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи». Очень редко можно услышать более обнадеживающие слова! Насколько же близким показан здесь Бог! Когда человек, особенно с чувством вины перед восседающим на престоле великим Царем, приближается к такому престолу, он припадает на колени, являя всем своим видом покорность и смирение перед обладающим силой и властью. Однако то, что этот престол является «престолом благодати», меняет всё! Прочь сомнения! Мы приступаем с дерзновением!

Дух вдохновляет нас приближаться с дерзостью к престолу благодати, зная, что мы будем приняты милостиво и с огромным пониманием. Мы не останемся без сочувствия. Благодать исходит от Его благости, доступ к которой открыт постоянно!


Многоразличная благодать

Бог являет Свою благодать разными способами. Петр упомянул в своем первом Послании о «многоразличной благодати Божией» (1Пет 4,10). «Многоразличная» - слово, точно определяющее благодать, ибо она бывает очень и очень разнообразной. Каждый любитель, заглянуть под капот своего автомобиля, знает, что самая главная часть мотора имеет множество наименований. Речь идет о небольшом сооружении, доставляющем к цилиндрам смесь бензина и воздуха. А оно доставляет эту смесь всем цилиндрам, сколько бы их ни было в моторе.

Божия благодать также выражается по-разному, и разнообразна потому, что все верующие разные и нужды у всех различны. К счастью Петр употребляет слово «многоразличная» дважды в своем Послании, таким образом, делая его еще понятней. В первый раз это слово встречается, когда Петр говорит, что надо радоваться, «поскорбев теперь немного, если нужно, от различных искушений», ибо таково время, в которое они живут (1Пет 1,6). Искушений у них было много, и разных, «различных». Во второй раз Петр использует это слово когда говорит о «многоразличной благодати Божией» (в обоих случаях употребляется одно и то же греческое слово, переводимое, как «различный»). Видите, как одно место дополняет другое? Различные искушения сопровождаются многоразличной благодатью. Каждому из нас приходится сталкиваться в жизни с различными испытаниями и искушениями, но каждый раз они натыкаются на различную благодать Божию. Вот, о чем говорит Петр. Бог понимает каждого из нас, зная, кому что нужно, а потому в Его осуждении нас учитывается буквально всё, и в особенности, наши слабости. Помните, Он знает «наш состав».

Я нашел в Новом Завете еще тридцать упоминаний благодати, связанных с чем-то определенным и вот несколько примеров из них:

> с благостью (Еф 2,7);

> с силой (Деян 4,33);

> с оправданием (Рим 3,24);

> с избранием (Рим 11,5);

> с познанием (1Кор 1,4-5);

> с откровением (Еф 3,2-3);

> с назиданием (Еф 4,29);

> с нашим словом (Кол 4,6);

> с утешением (2Фес 2,16);

> с надеждой благой (2Фес 2,16);

> с помощью (Евр 4,16).

Воистину, Его благодать много-различна, как и благость (доброта), благодаря которой Он и дает ее и, в частности, превышает все, что только может быть, как и Его желание явить «в грядущих веках преизобильное богатство благодати Своей в благости к нам во Христе Иисусе». Бог стал нам доступен благодаря Иисусу Христу, Который, именно потому-то, и является для нас самым великим благом, являя нам одну из составляющих Божией любви. И то же самое благо (добро) должно присутствовать во всех истинных верующих, как составляющая плода Духа. Возможно, не вполне сформировавшееся, но пусть медленно, но уверенно возрастающее в их сердцах, благодаря желанию слова Духа Божия и размышлению над ним. Я всерьез сомневаюсь, может ли полностью развиться какая бы то ни было составляющая плода в ком бы то ни было до пришествия Христова. Совершенство прямо сейчас не для вас и не для меня. И всё же нам дана возможность все время стремиться, пусть и медленно, к совершенству, все время познавая, что жизнь ведет нас (а точнее, Бог!) так, что даже очевидные отступления назад, на самом деле являются продвижением вперед. В будущем Христос будет только рад дать, принадлежащее нам совершенство. Сегодня же мы все время должны испытывать жажду и голод по правде. Никогда не насыщаться. Как говорил Христос в Нагорной проповеди: «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» (Мф 5,6). И это будет, если только мы, пусть медленно и болезненно, будем стремиться к этому.


Немного сочувствия к человеческому положению

Потратив немного времени на благость Божию, теперь самое время переключиться на самих себя. Отметив некоторую закономерность в действии благости Бога, теперь стоит подумать и о том, чего ожидать от нас в этой связи.

Если чтение Библии производит в нас нужное действие (ради которого она и существует), если при этом взращивается плод Духа, тогда у нас должно расти сочувствие и сострадание к людям. Именно так, по доброму, должны относиться мы к людям, а если мы будем к ним добры и сочувственны, то и они потянутся у нам. Будучи добрее, мы подражаем Богу, творящему добро нам. Отец и Сын являют нам истинные примеры благости (доброты). Чтение в Библии о печальной сущности проклятого человечества помогает искренне сочувствовать всем своим собратьям на этой планете, ибо человек, как бы велик он ни был, «совершенная суета», как говорится в псалме (Пс 38,6). В нем нет сути, реальной ценности, а потому он и пребывает на этой земле как тень. Его жизнь одинока и пуста, а потому он вынужден обманывать себя, чтобы забыть об этом, придумывая ей значительность.

На ум приходят слова Шекспира из «Макбета»:


«Жизнь - ускользающая тень, фигляр,

Который час кривляется на сцене

И навсегда смолкает; это - повесть,

Рассказанная дураком, где много

И шума и страстей, но смысла нет»

(перевод Лозинского).


Всем нам кое-что из всего этого известно из собственного опыта. Ни один не может быть застрахован от временами приходящих мыслей о тщете жизни. Однако верующими такое бремя переносится гораздо легче благодаря благам Того, Кто явил нам смысл этой жизни теней. Мы можем жить с целью и плодотворно, за что и благодарить Его от всей души.

Большинство людей живет во лжи и, для того чтобы сделать эту жизнь теней более-менее терпимой, люди вынуждены убеждать себя, что их жизнь вне истины Божией, все же имеет смысл, утешая себя, что получат блаженство после смерти, частью даже веря, без тщательной проверки, что Бог в Библии обещает им это. Некоторые даже верят страшной лжи, что эта короткая жизнь есть всё, что им дается, а потому от нее и нужно взять всё возможное, хотя большинство так и не берет, да и не знает, что взять из нее самое лучшее (то, о чем я говорил). Другие верят, что они постоянно, то умирают, то рождаются. И все эти изощрения придумываются лишь для того, чтобы придать видимость значения ничего незначащему. Все, выбравшие это, потеряли душу. Подавляющему большинству из них уже ничем не помочь. Многие из них затеряются во всевозможных измышлениях, ведь им так сильно нужно уберечь себя от того простого факта, что у них на самом деле ничего нет. Дойдет, в конце концов, до того, что эти измышления овладеют ими целиком.

Такое печальное положение не должно вызывать у верующих чувства презрения или, что еще хуже, превосходства, ведь все они достойны сочувствия. Тайна настоящей доброты заложена в истинном сочувствии другим, а сочувствие приходит исключительно от сопереживания, от понимания того, что пережили, или переживают люди. А это можно узнать лишь когда знаком с тем, что людям нужно, когда знаешь, «чем они дышат», и, соответственно, когда они видят, что ты понимаешь их положение. Доброта – не покровительство и не снисходительность, доброта – это сочувствие, соучастие.


Доброта начинается дома

Доброта, как и милосердие, начинается дома, то есть, она во всей полноте и лучше всего должна быть заметна среди верующих. Это неизбежно и очевидно. Верующие должны ощущать более сильные чувства к своим по вере, нежели к неверующим. И объяснение этому просто. Как Сам Бог, так и Иисус говорили, что будут пребывать в любом верующем, который старается быть похожим на Бога и на Иисуса. А из этого следует, если верующий больше других любит Бога и Иисуса, то он больше всех любит и тех, которые стараются походить на Них.

Библия заповедует любить ближнего, как самого себя. Она также говорить любить и своих врагов. Однако там, где говорится о взаимоотношениях верующих, она делает огромное различие между той и этой любовью. «По смиренномудрию почитайте один другого высшим себя» (Флп 2:3). Для того, чтобы почитать других выше себя необходима настоящая доброта, которая будет являть настоящую благость, являемую другим верующим тем, как высоко мы ценим их, полностью понимая и во всем сочувствуя им.

Насколько серьезно мы относимся к почитанию других выше себя? Действует ли это в нашей жизни, или же не практикуется среди нас, и, как следствие, не практикуется среди нас и доброта? Насколько точно, вы и я, соблюдаем это в жизни? (Доброта не то, что может быть оставлено лишь для теории). Уверен, самым трудным для всех верующих является то, что мы добры к кому-то отдельно, а к кому-то нет. Вероятно, благодаря личным качествам людей, с одними быть добрее легче, чем с другими. А как же с ними? Ну, конечно, мы можем быть добры и с ними, если только… они будут аккуратны, более пунктуальны, не так болтливы, более тактичны, менее любопытны и т.д.…. Что происходит? Почему существует так много оговорок по отношению к большинству, среди которого также много и верующих?! Можете ли вы честно, положа руку на сердце, сказать, что вы действительно почитаете других верующих выше себя? Чувствуете ли вы это в жизни? Или же, читая Флп 2,3 вы стараетесь поскорее переключиться на что-то другое, не задерживаясь на неудобном для себя? Однако, есть еще стихи 4, 5 и 6, которые, похоже, и написаны для того, чтобы привлечь наше внимание!

Кстати сказать, не стоит воспринимать это место и не так, как нужно. Знаю, есть некоторые любители переворачивать всё с ног на голову, которые видят в этом стихе то, о чем в нем не говорится. Ибо, некоторые читают его не как «почитайте один другого высшим себя», а как «почитайте себя хуже всех». А это не одно и то же. Нельзя использовать этот стих, чтобы от лица Божия штамповать, основанные на наших несовершенных чувствах, теории. Здесь об этом не идет речи. Есть существенная разница между почитанием других выше себя, и почитанием себя хуже всех. Почитая других выше себя, вы тем самым признаете их лучшие качества, когда же вы почитаете себя хуже всех, то вы всего лишь низко оцениваете себя. Дух этого стиха говорит о возвышении других, а не об уничижении самого себя. Возвышение других является великим и благим делом! Оно помогает другим сочувствовать нам, что и нас заставляет больше сочувствовать им. И таким образом, мы двигаемся по духовной лестнице вверх. Как всегда, Духу всё лучше известно, а потому доверьтесь ему!

Итак, вернемся назад, как можно показать свою доброту по отношению к своим друзьям по вере? А ответ лежит в том, о чем я все время толкую – в явлении нами благодати Божией, в терпеливом отношении к другим, в сочувствии и понимании их. Когда бы мы ни почитали другого выше себя, это всегда происходит, если что-то не нравится в человеке, если что-то не можем терпеть в нем, если он поступает совершенно не так, как надо было бы. Мы просто не понимаем, почему этот человек ведет себя именно так, а не иначе, что заставляет его быть таким? Мы не можем ему посочувствовать, а потому не можем быть добры к нему. Как правило, наша недоброта к кому-то становится заметна в том, как мы разговариваем с таким человеком, и что говорим о нем. А потому совсем не случайно в одном из самых важных мест, где говорится о «χρηστός», говорится о том же самом.

«Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим… Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас; но будьте друг ко другу добры (χρηστός), сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас» (Еф 4,29,31,32).

О доброте друг к другу говорится как о результате удаления всего плохого, слетающего с языка. Наша доброта, или же отсутствие ее, чаще всего видны в том, что мы говорим один о другом, впрочем, как и всё остальное! А это значит, что только так в большинстве случаев мы можем либо облагодетельствовать друг другу, либо навредить. К тому же это самый главный показатель того, что происходит внутри нас, «ибо от избытка сердца говорят уста» (Мф 12,34). Наша доброта, или отсутствие ее, будет видна в нашем отношении к другим. Павел говорит, что нам надо наставлять друг друга, чтобы наше слово «доставляло благодать слушающим». Неправда ли, красиво сказано – доставлять благодать другим тем, что мы говорим им? Никакой напористости в разговоре и никаких попыток делать вид, что не обращаешь внимание ни на чувства собеседника, ни на то, что он хочет донести до тебя! Не стоит делать вид, что мы слушаем человека только для того, чтобы, подловив удачный момент, вернуться к «гораздо более лучшему и интересному», что, как правило, бывает (с нашей точки зрения) и правильнее и умнее всего остального!

Старая пословица гласит: «у нас есть два уха и один рот, а потому и пользуйтесь ими соответственно!» Человек, чье мнение несогласно с мнением остальных, не должен считать всех других хуже, или лучше себя. При несогласии такие люди обычно думают, что они как всегда правы, тогда как другие, как всегда, ошибаются. Само собой, я не имею в виду то, что в Писаниях относится к нашему спасению. Мы все можем без каких либо веских оснований спорить о сути написанного, однако, начиная спор, всегда необходимо быть уверенным, что вопрос, по которому мы доказываем свою правоту, влияет на спасение. Если мы почитаем других выше себя, тогда надо прислушиваться и к тому, что они говорят. Также надо отметить, что не стоит злоупотреблять тем, когда кто-то почитает нас выше и лучше себя, что с большой долей вероятности, может вызвать совершенно обратную реакцию! Когда вы действительно почитает других лучше, выше себя, тогда ваши добрые слова о других не будут отличаться и от поступков. Ваше доброе отношение к другим будет всем очевидно, а это, как говорят, не так легко сделать.


Доброта может дорого стоить!

Часто можно услышать, что доброта ничего не стоит, с чем я совершенно не согласен. Думаю, что доброта, доброе отношение может очень дорого стоить. Обычно так говорят, когда кто-то поступил необдуманно, грубо, невежливо, а потому начинаются перешептывания, осуждения и негодования, мол, для него не составило бы большого труда сказать и сделать так-то и так-то, ведь доброта ничего не стоит. Очевидно, что предмет подобных пересудов думает иначе, ибо, будь это не так, он бы и поступил по-другому. Доброта, явление доброты – дорого стоит. Вероятно, именно поэтому мы не обращаем особого внимание на искренность проявления доброты. Искренность отношений требует времени, душевных и материальных затрат, ущемления своей гордыни, забот и беспокойств.

Однако, одной из чудесных особенностей плода Духа является то, что, когда мы получаем их, то совсем не думаем об их цене. По мере развития духовной доброты она становится все более и более видна. То же самое происходит и с любой другой частью духовного плода. Если перед плодоношением задуматься, сколько времени и трудов может уйти на взращивание этих плодов, можно прийти к выводу, что они недосягаемы для нас. Глядя со стороны, можно решить, что такие плоды очень трудно производить. На деле же их можно сравнить с речной прохладой, которой можно насладиться лишь после того, как, преодолев себя, окунешься в нее. Мы перестаем ценить доброту, если она становится повседневной и привычной частью жизни Христианина. Привычка идти лишнее поприще, желание просящему дать больше просимого, становится естественным и присущим человеку. Мы начинаем вести себя так по отношению ко всем: и к верующим, и к ближним, и врагам… если доброта становится частью нашей любви.

Некоторых людей пугает мысль показать свою доброту, пугает то, что они таким образом становятся уязвимыми. Вот почему я включил «нашу безопасность», когда упоминал о цене доброты. Всегда существует задняя мысль о том, что, если я слишком добр, слишком щедр, слишком отзывчив, слишком дружелюбен, то люди будут пользоваться этим. Удерживали ли и вас подобные мысли?

Я уже цитировал «Макбета» Шекспира по поводу тщеты жизни, но в той же пьесе говорится и о излишней доброте, когда Леди Макбет, думает о своем муже, «что нрав (его) чрезмерно полон благостного млека». Она полагала, что излишняя его доброта не служит ему на пользу, что люди могут воспользоваться ею ему во вред. Давая взаймы, он мог не требовать возврата долга. Люди могли не ценить его помощи, или того хуже – требовать от него больше, чем необходимо. Если ты добр, то тебя считают «мягкотелым», а потому и думают, что тебя легко провести вокруг пальца. За спиной тебя говорят: «Давай, давай, простофиля, продолжай в том же духе». Однако решить подобную проблему очень просто. Всё, что нужно, так это во всем положиться на Бога. Пусть Он ведет нас на Своем пути благости. Ведь это Ему угодно, чтобы мы шли по этому пути, а потому Он не оставит нас на произвол людей.

И опять мы возвращаемся к самой главной и жизненно важной теме, касающейся всех настоящих верующих – вере Богу. Каждая часть плода Духа, в той или иной мере, нуждается в вере. По своей доброте, из-за своей щедрости, мы можем быть обманутыми (1Кор 6,7). Мы можем испытывать недовольство из-за манипулирования собой, однако благодаря именно этому мы обретаем плод щедрости. Когда возникают подобные проблемы, нужно помнить, что Сам Бог испытывает на прочность нашу доброту, нашу благость, насколько она дееспособна. Подобно любому качеству, ее надо все время тренировать. Никогда не позволяйте человеческому благостному млеку заквашивать вашу благость, и она останется свежей, если, конечно, непрестанно подпитывать ее, не позволяя ей бездельничать!

Что же касается знаменитых слов, заимствованных у Шекспира, сильно подозреваю, что поэт обязан им Писаниям. Думаю, что Шекспир взял мысль о молоке и человеческой доброте из Первого Послания Петра: «как новорожденные младенцы, возлюбите чистое словесное молоко, дабы от него возрасти вам во спасение; ибо вы вкусили, что благ [χρηστός = добр] Господь» (1Пет 2,2,3).

В этом стихе говорится, что благость, доброта Иисуса познается вкушением чистого молока слова. Так что мысль соединить вместе молоко и благость пришла в первую очередь не Шекспиру, а Петру. Из любопытства, я проверил как было переведено слово «χρηστός» в Библии времен Шекспира (до 1611 года). Оказалось, что в Женевской Библии это слово 1599 раз переводится, как «богатый, щедрый», а у Тиндаля оно 1536 раз переведено как «сладость». Остается удивляться, насколько понимание Нового Завета на греческом языке у Шекспира совпадало с пониманием Тиндала≈.


Чтение мыслей

Доброта станет неотъемлемой частью, если только мы постоянно с желанием и вдумчиво читаем слово Божие. Вкушая чистое словесное молоко, мы познаём насколько благ Иисус. Наша доброта станет явной лишь тогда, когда мы в совершенстве станем гражданами Царства Божия, когда в совершенстве сможем сочувствовать и сострадать другим, точно так, как сострадают и сочувствуют Отец с Сыном, которые всегда способны распознать любую нашу мысль и чувство. Думаю, что такими способностями будут обладать все бессмертные верующие, достигшие Царства. Тогда для этого не будет никаких преград. Тогда «познаю, подобно как я познан» (1Кор 13,12). Тогда не нужно будет больше прилагать усилия донести своим братьям и сестрам свои мысли. Ни им нам. Тогда настанет конец всем философиям, как и одиночеству. Ведь все мы, в той или иной степени, ненавидим одиночество, ибо, сколько бы много друзей и знакомых ни окружало нас, как бы близки они ни были, в итоге человек всегда остаемся сам с собой, со своими мыслями и чувствами. И больше никого!

Одной из надежд на Царство, является надежда отсутствия в нем одиночества. Хочется быть для всех открытым. Одним из интересующих меня вопросов, было понятие «множественности Христа» во время Его пришествия – единство в мыслях и намерениях Христа и святых, которое будет существовать тысячу лет. Под конец тысячелетия исчезнет еще одно, гораздо серьезнее прежнего, препятствие – разница между умом человеческим и умом Божиим. Само собой, Бог уже сегодня сходит до нас. Все мы, наши мысли видны Ему, и все-таки, все-таки говорится, что в конце тысячелетия Бог «будет все во всем». Я понимаю эти загадочные слова так, что разница между нами и Богом, в некотором смысле и некоторым образом, пропадет. Именно ради этого и нужно созревание плода Духа – созревание любви Божией. Всё остальное в этом мире, в сравнении с этим, кажется совершенно бессмысленным. Ибо любовь ни с чем не сравнена!